Лобстер для Емели

Женя сделал глоток кофе.

– Что соседке сказать, Валентина не знала. Тут к ней самой пришла доктор, пробормотала: «Очень тяжело сообщать такую новость. Ваш сын родился тяжело больным. Несмотря на все наши старания, он умер». Рыжова обомлела, а доктор живо удрала – наверное, не хотела стать свидетельницей истерики, в которую впадет мать погибшего новорожденного. Анна умчалась следом за врачом. Валентина на кровати села, в голове глупые мысли: что делать с приданым, которое она приготовила? Квартира у нее большая, трехкомнатная, женщина уже оборудовала детскую. Где-то через час вернулась Анна, потом, после обеда, другая врач пришла. Села на табурет около койки Рыжовой и начала: «Анна Семеновна, вам сейчас очень трудно, тяжело. Но надо пройти в мой кабинет, документы оформить». Валентина чуть слышно возразила: «Если вам нужна Анна, то она на соседней кровати. Я Рыжова». Доктор схватилась за сердце: «Как! Мне сказали, палата шесть, кровать один. Анна Семеновна Кириллова». «Нет, я тут», – очень тихо отозвалась соседка. Валентина ахнула: «Значит, это ее сын умер?» «Да, – выдохнула врач, – ваш мальчик жив, здоров, простите, пожалуйста».