Прирученное бедствие I

Еще говорили, что у тех немногих, кто выжил после опытов, менялся характер, а порой и вся личность.

И если у Йена в мозгах кто-то копался, это многое бы объяснило…

– Что со мной станется? – отмахнулся он. – Я убил его раньше, чем он успел залезть мне в голову. Мое первое убийство.

Я опасливо покосилась на дверь пекарни.

– Ты не можешь быть хоть немного осмотрительнее? Что если тебя кто-то услышит?

Йен замер, недоверчива глядя на меня.

– Ты действительно беспокоишься не о том, что я кого-то убил, а о том, что меня кто-то мог услышать? Или ты считаешь, что я шучу?

– Я тебе верю и не думаю, что ты врешь. Просто переживаю за тебя.

– И ты не считаешь меня чудовищем из-за того, что я убивал? – осторожно спросил он.

– Не могу сказать, что меня это не тревожит, но у меня уже давно нет сил беспокоиться о ком-то кроме тех, кто мне важен.

Я хорошо помнила, как Йен попал к альсам. В том, что он вырос таким, была и моя вина. Я не могла отвернуться от него, только потому что мне претили его взгляды на жизнь, или пугала та легкость, с которой он говорил об убийствах. Ведь вполне возможно, что Йен стал таким из-за решений, что когда-то принимала я.