Рубеж. Эпидемия
И все же, атака противника вновь захлебнулась. Мы собрались возле КП. Наступило минутное затишье. Хан склонился над Трофимовым.
– Докладывай, – произнес наш командир, он лежал на спине, ранен в грудь и живот, кровь пропитала одежду.
– Майор Шилов «трехсотый»2, при чём тяжелый. Еще трое «трехсотых» легкие, остальные «двухсотые»3. Живых вместе со мной, 8 человек. Надо уходить, в следующий рывок они войдут сюда и срежут нам головы, как арбузы с бахчи, – доложил он.
– Я вызвал авиацию, ударят по нашему расположению. У вас двадцать минут, даже меньше. Уводи ребят, и заберите майора, меня не трогайте, все равно не донесете, отвоевал я своё. Пара «лягух» осталась, установите на растяжки, мне дай «эфки» и с Богом, – чувствовалось, что командир слабеет с каждой минутой.
Мы уложили Шилова на плащ-палатку, Хан построил оставшиеся в живых, двинулись к горной тропе. Минут через пять грохнули «эфки», мы поняли, что Трофимов не удержал гранаты или подорвал себя вместе с боевиками. Нет больше нашего командира. На глаза наворачивались слёзы, я вытирал их, размазывая грязь по лицу. По узкой дорожке мы успели отойти на километр, когда услышали рёв авиации и грохот, который поглощал наших друзей и врагов. Через полчаса Хан остановил нас, дал время отдохнуть, сам же скрылся ненадолго. Вернулся он через десять минут.