Безмолвные узницы

– Для меня отец мертв, – поклялась я тогда. Но перевернуть страницу оказалось непросто. И вот я снова… Я прошла по коридорам к его комнате. Я всегда чувствовала комок в горле, видя, во что он превратился. Я помнила своего отца, высокого, сильного, который отрывал меня от земли, обнимая, давал мне советы, как поступать по справедливости, когда я получила работу в гражданской полиции. Хрупкая, сморщенная фигурка, стекающая по подбородку слюна, одежда, усыпанная хлебными крошками, – это зрелище меня уничтожало. Когда отец меня видел, он реагировал, как администратор дома престарелых, – безразлично. Он понятия не имел, кто я такая.

Комната была по-спартански простой, никакой роскоши, зато чистой. Неизбежный запах супа пропитал мебель. На комоде стоял старый телевизор, который отец не смотрел. По словам врачей, гарантий, что он придет в сознание, не было никаких. Скорее всего, он так и останется ничего не понимающим, ничего не говорящим, настолько же живым, как фикус у двери.

– С днем рождения, пап, – сказала я, целуя его в лысину. Никаких подарков, конечно, не было. Чего мог желать старик в вегетативном состоянии? Я поставила складной стул напротив него и уставилась в его пустые глаза, пытаясь найти хоть какой-то признак разума. Ничего. И так было всегда, но я не могла не попытаться.