Князь Рысев

Кивнул. Махнул Кондратьичу – тому мои слова без надобности, тяжело бухал сапогами за спиной. Хоть и ничего не понимал – он-то дневника не читал. Мне казалось, что я так и вижу недоумение, что клубком роится в его голове. Если бы все проблемы да в винном погребе решались, так и читалось на его лице, так жисть-то какая бы сразу же настала! Уж не чета тому, что творится. Я был с ним абсолютно согласен.

Алиска была будто вихрь. Уж не знаю, как она вытворяла свои трюки. Но разве что по потолку не бегала. Меч в ее руках ложился смертной карой на голову любого, кто осмелился сегодня натянуть на себя маску алхимика. Интересно, сколько у Тармаевых таких бойцов, как она? Если больше десятка, то можно не просто выбить любителей похимичить на ночь глядя, но и хорошенько наподдать им уже на их территории.

Так оно, судя по всему, и было. Прислуга хранителей Колбы Безумств перешла от нерасторопной обороны к отчаянной, но контратаке. Горничные, в коих бы я ни за какие коврижки не признал хороших бойцов, умело управлялись не только с швабрами. Вооружившись, в том числе и за счет нападавших, они теснили алхимиков прочь. Желтый туман спешно отступал под напором огненной магии – были ли у Майи братья и сестры? Я не знал, но видел воочию, как белобрысый малец дарил жар собственной ярости любому, кто смел явиться с оружием в его дом. К творившейся неразберихе и сумбуру прибавился пожар – синим, неестественным и явно чародейским пламенем он неспешно доедал занавески, принимался за старенькие, давно мечтавшие о замене обои и с жадностью посматривал на деревянные балки и лестницы.