Наглый. Дерзкий. Родной

Эдуард как-то подозрительно покосился на пакет и спрятал его за спину:

– Катя, выходи, погуляем. Погода хорошая!

– Не выйду, – открестилась я.

– Почему? Катерина, я с серьезными намерениями, – пригрозил он.

– С серьезными тем более не надо, Эдуард. Я уже купила себе тонометр и завела кота.

– Ты рано отчаялась, – наставительно заметил он.

– Правда? Признавайся, чудо, букет от тебя?

– Уже доставили? – обрадовался он. – От меня. Ты мою заботу оценила? Я тебе и мартини, и закуску и даже лекарства, чтоб утром головушка твоя красивая не болела.

– Тонометр забыл, – подсказала я.

– Как знал, что ты уже купила, – выдохнул он и снова сверкнул глазами.

– Эдуард, иди отсюда, матом прошу!

– Не надо матом, Катя, это неприлично, что люди подумают?

– Что ко мне прицепился наглый гопник-сталкер? – предположила я.

– Я не наглый, я настойчивый, – поправили меня, – и заботливый. Выходи, а? Катерина. Или я сам сейчас поднимусь.

– Только попробуй, – пригрозила я.

– Ладно, ты тут жди, я скоро вернусь, – предупредил меня Эдуард и куда-то вальяжно утопал со двора.