Наглый. Дерзкий. Родной
– Опять двадцать пять…
– Скажешь «Эдуард» – я тебя покусаю, – предупредила я.
– Человек я, обычный, нормальный человек, Кать. Простой парень я, работящий, хозяйственный, домовитый…
– От меня тебе что нужно?
– Кать, ну ты взрослая вроде, а не видишь, что нравишься мне, – пробурчал он.
Отвернулся, подумал и уже совершенно другим тоном продекламировал:
Голубая кофта. Синие глаза.
Никакой я правды милой не сказал.
Милая спросила: «Крутит ли метель?
Затопить бы печку, постелить постель».
Я ответил милой: «Нынче с высоты
Кто-то осыпает белые цветы.
Затопи ты печку, постели постель,
У меня на сердце без тебя метель».
– Есенина выучил? – напряглась я.
– Все для тебя, Кать. Образовываюсь потихоньку, видишь, память тренирую, стихи учу.
– Боже, помоги! – взмолилась я. – Приехали. Выходи, будешь оружием психологического давления на строительную бригаду.
Глава 9
Эдуард с готовностью вышел, серьезно поправил свой картуз, выровнял козырек по центру и послал мне шальную улыбку.
Я закатила глаза, уже не задаваясь вопросом, кто он и откуда. У меня голова разболелась еще в середине пути от его нескончаемой болтовни настолько, что анализировать поведение поэтичного маргинала не было ни сил, ни желания.