Василиса Предерзкая

Все дружно уставились на мрачного парня, а я уточнила:

– Это еще почему?

Иванушка двумя пальцами подцепил скрученную в трубочку бумагу с распределением и выразительно помахал той в воздухе.

– Школа отправила тебя в местечко с говорящим названием Беды.

Я выхватила листок быстрее, чем поняла, что делаю. Пробежала взглядом по колонкам с именами, нашла свое и прикусила от досады нижнюю губу.

Иванушка ошибся. Деревенька называлась не просто Беды, а Большие Беды.

В красках представив свои мрачные перспективы на будущее, я подняла голову и посмотрела на друзей.

– Ребята, мне срочно нужны деньги.

– Учитель, неужели ничего нельзя сделать?

Не в силах усидеть на месте, я вскочила и начала мерить кабинет учителя шагами.

Комната была небольшой и размерами напоминала нашу с Аленушкой спальню. Напротив окна с гарцующими единорогами на шторах стоял стол, за которым сидел сам Павел Оселкович. Вся стена по левую руку от него была заставлена стеллажами с книгами, по правую – шкафами с артефактами разной степени могущественности и пользы. Там же отвоевала себе кусочек свободного места выцветшая, но все еще читаемая карта с х-образным перекрестком главного тракта по центру.