Боец: лихие 90-е

Он снял трубку, набрал короткий номер, за дверьми на столе секретарши забренчал телефон.

– Любочка, рубашку мне новую принеси. Спасибо, дорогая, – трубку положил, на меня уставился. – На чем мы там закончили… А! Вспомнил! Кресов, ты же сам мне рассказывал, что выйдешь и после первого удара ляжешь? – Никита Ильич достал из комода салфетку и рот принялся вытирать. – На хрена тебе еще какие-то правила, соперники? Бокс есть бокс – выйдешь, никто тебя сильно лупасить не будет, подумаешь получишь пару тумаков от таких же как ты рабочих – так меня жена сковородкой сильнее бьет. Мы же обговаривали…

Бокс, значит. Я отрывисто кивнул. Уже лучше. Бокс мы умеем, практикуем.

– Насчет остальных кандидатов, – продолжил Никита Ильич. – Если ты про Мишку Косолапова, то он отказался, чи геморрой у него вылез, чи грыжа… Ты как будто не знаешь – все мужики в отпусках, любители блин курортов Краснодарского края. Фомин вон в Туапсе умотал с семьей, хотя ходил по цеху в грудь себя бил, что выступит! А чего, нечего на меня так пялиться, попробуй их не отпусти – сразу либо голова, либо жопа заболит и на больничный, как Косолапов. Поэтому не обольщайся, что тебя кто-то куда-то выбрал… Других кандидатов у меня в твоем весе нет, а участвовать в выступлении – положено! Вон Прядкин хотел, но куда ему с шестьюдесятью килограммами в полутяжи?