Авиатор: назад в СССР 3

– Вы сказали, что это авария? Пётр Николаевич жив? – спросил я.

Швабрин взглянул на меня, не торопясь рассказывать. Что-то начинают меня сомнения терзать в правильности моей оценки последствий. Но второй купол я видел! И не только я. Значит, жив.

– Живой наш Николаевич. И жить будет. По предварительной версии, произошёл пожар двигателя. Экипаж увёл самолёт от близлежащих населённых пунктов и воспользовался средствами аварийного покидания. Пострадали только плодово-ягодные деревья…

– А состояние Нестерова? – продолжил я спрашивать.

– Так, всем разойтись! Отбой через пятнадцать минут, а вы шарахаетесь. Живее.

Пока толпа спешно покидала небольшой плац перед входом, Швабрин, всё же, подошёл к нам троим.

– Правда, Николаич жив. Но… не совсем гладко катапультирование прошло. Травмы там с ногами, шею обожгло…

– Он летать будет? – спросил я. – Сами знаете, что будет, если не сможет.

– Мне не рассказывай! Небо для всех одно, и я его тоже люблю не меньше, чем Нестеров, – огрызнулся Швабрин, но тут же сбавил обороты. – Отдыхайте. От вас ничего не зависит. Если молитесь… ну, так чтоб никто не видел.