Крепкий орешек

Алевтина Сергеевна завела пластинку, которую она любит включать последние пять лет. Ей отчего-то срочно захотелось внуков, и именно взрослых, которых не надо нянчить, менять памперсы и вытирать сопли, они как минимум должны ходить уже в школу и желательно в старшие классы.

Геннадий налил себе воды из графина, залпом выпил из чайной кружки, посмотрел на подоконник, где красиво лежала дыня, кашлянул.

– Я очень рад за внука твоей Маргариты, но, мам, мне пора, дела, работа, ресторан.

– Нет, сядь, я еще не договорила, – Алевтина Сергеевна поджала губы, метнула взгляд на часы, как-то хитро прищурилась.

– Ты чего задумала? – Гена нахмурился, но сел.

– Ничего.

– Что там наговорила тебе маразматичка Клара? Что ты задумала? Мать, тебе опасно нервировать меня больше, чем нервничать самой, ты же знаешь?

– А что такого я сделала? Что сказала? Лишь тонко намекнула о внуках, которых мне не видать никогда. А Клара не маразматичка, и карты с гущей не врут, они сказали, что твое сердце в опасности, – Алевтина Сергеевна подалась вперед, зловеще понизила голос, вцепилась пальчиками с безупречным маникюром темно-бордового цвета в руку сына. – А еще прилетит птица и станет тебе его клевать, но сначала вскружит голову.