Только папе не говори! Дневник новой русской двадцать лет спустя

– Там всё нормально? С мозгом? – спросила я. Врач по колену еще раз посмотрел мое МРТ головного мозга и сказал, что попробует сделать уколы в коленный сустав. Отлично!..

17:05

Позвонила Алена.

– Я не приду. У меня нет на тебя ни минуты! – рявкнула Алена.

Но… почему на меня? Мы дружим сорок восемь лет, с тех пор как в первом классе уселись за одну парту. Не то чтобы мы сорок восемь лет учились в первом классе, но в некотором смысле да, мы все еще за одной партой. Могла бы не говорить «у меня нет на тебя ни минуты»! Могла бы сказать «на вас», не только на меня нет времени, но и на Ирку, и на Ольгу тоже.

17:06

Я в кафе на нашем обычном месте у окна.

А вот и Ирка-хомяк!.. Хомяк живет со мной одним домом в одном доме (я на третьем этаже, Ирка на четвертом), милый, теплый Хомяк… Ни один человек не стал бы наряжаться, чтобы спуститься в кафе в своем доме. Иркин стиль – агрессивная женственность: губы, локоны, бусы, бант, жабо, пышная юбка. Словно Хомяк собрался на свой первый бал. Но. Агрессор не наряжается, агрессор живет нарядным. За много лет я видела Ирку разной, заспанной, рыдающей, страдающей от расстройства желудка, но ни разу не видела без банта и бус. Даже когда умер Иркин муж ПетрИваныч, год назад, в день серебряной свадьбы. Кажется, что умереть в день серебряной свадьбы верх легкомыслия, но ПетрИваныч был очень осмотрительный человек: если он так поступил, значит, у него были на то свои причины.