Соратники

Вся эта пёстрая толпа рассаживалась по местам на трибунах, уходящих в бесконечную высоту, шумела, толкалась, здоровалась, болтала и переругивалась на всех возможных языках, при этом отлично понимая друг друга. Зал мгновенно наполнился гулом голосов, а кое-где и смехом. Многие собравшиеся были рады увидеться вновь: нечасто выпадает шанс встретиться, например, грозному ацтекскому Уицилопочтли и утончённой японской Аматэрасу, пусть даже они оба солнечные божества. Или Асклепию, Гулливеру, Евгению Базарову, доктору Ватсону и профессору Преображенскому – несмотря на то, что все они коллеги.

Однако шум в огромном зале мгновенно утих, стоило подняться с места седовласому Бояну. Сказитель пользовался в Прави заслуженным уважением и любовью. Даже те, кто тайно или открыто завидовал ему, – а таких было немало, особенно после того, как Боян сделался правой рукой Повелителя волшебного мира, Громовержца Перуна, – признавали авторитет мудрого старца.

– Приветствую вас, братие! – произнёс Боян, и зычный голос его полетел вверх, без труда достигая самых высоких рядов амфитеатра. – Принёс я вам нынче две вести, дурную и добрую.