Альфонс Алёша

– Ты права. Забыть и двигаться дальше. – Слова Лёши звучали, как самовнушение. – Сосредоточимся на проекте. Он мощный, я в него верю. У тебя есть мелочь, кстати? Завтра надо бумагу купить.

Катя метнулась к сумочке.

– Возьми тысячу пока… Я у мамы попросила.

Лёша бережно взял деньги. Затем он открыл большую пачку воздушных шариков, достал один для Кати, а другой для себя.

– Прорвёмся. Я за сентябрь чистыми хочу заработать пятьдесят тысяч. В октябре – сто. К концу года – лям. Сейчас очень талантливые дети. А теперь надо потрудиться.

Лёша подмигнул жене, и они принялись наперегонки надувать шарики.

Евдоксия Ардалионовна направлялась в уборную в состоянии тихого негодования. Это была уже вторая попытка за последние четверть часа: в прошлый раз там было занято. В её собственной квартире! Она снова решительно потянула дверь, и снова безуспешно. Скрипнув зубами от ярости, хозяйка требовательно постучала и прислушалась. Вскоре она с удивлением различила звуки возни, хихиканья, скрипов и вздохов. Но не в уборной. В комнате Ромашкиных. Исполненная праведным гневом, Евдоксия Ардалионовна вломилась к обнаглевшим постояльцам: