Застенец

Бабка почему-то заозиралась, а после со странным бормотанием, больше похожим на древнеарамейские проклятия и клекот птиц, ушуршала в закат.

– Карга старая, вот прицепилась. Коля, ты как?

– Норм, просто прихватило. Наверное, у колбасы срок годности кончился.

Боль действительно потихонечку отступила. Однако тонкий противный голосок внутри ныл, что дело совсем не в колбасе. И даже не в гречке. А в том самом пронзительном взгляде иноса. Зараза, и как, спрашивается, я буду играть в таком состоянии? Когда в любой момент меня может выключить.

Но мерзкий живот, который вдруг перестал болеть, убеждал в обратном. Мол, все отлично, не переживай. Мы даже добрались до остановки «семерки» и сели на трамвай. Теперь ехать придется долго.

А может, все дело в фантазии? Я ведь действительно только и жил надеждой, что в какой-нибудь момент увижу иноса. Или даже поговорю с ним. А сегодня не выспался, состояние, что называется, пограничное. Вот и почудилось.

Что до боли… Я поморщился, выискивая в голове нужное слово. И даже вспомнил. Точно – психосоматика. У нас Матвей лодыжку сломал два года назад. Так он теперь при любом серьезном стыке за нее держится.