Туман. Полное издание

Мама же не упускает попыток и всячески расспрашивает Лексу об отце. Она даже слушать не хочет, что ему на неё наплевать. Он поиграл в одну семью – не понравилось. Папа развернулся и пошел играть в другую. Мужчины. Им это даётся с большей легкостью, нежели женщинам. Мама тому наглядный пример. Позвони папа ей в любой из дней в течение этих двух лет, и она бы пешком прошла все три штата, лишь бы увидеть его.

– Ладно, я пойду, – говорю я, поднимаясь с самого края крыши. – Нужно подготовить для Лексы комнату.

Лари поднимается вместе со мной и, нахмурив брови, спрашивает:

– Серьезно?

– Нет, конечно. Пусть хоть на коврике спит, мне плевать. Нужно выспаться, завтра у меня в шесть утра клиент.

– Это тот, что хочет себе на всю спину полуголую женщину?

– Он передумал, и женщина теперь полностью обнажена.

– Вот блин, хотел бы я на это посмотреть.

Обнимаю Лари на прощание и спускаюсь с крыши по пожарной лестнице. В конце мне приходится спрыгнуть, и каждый раз я отбиваю себе пятки. Приземляюсь, поудобнее закидываю сумку на плечо и шагаю в сторону дома. Прохожу мимо бара, оттуда грохочет музыка, машу рукой громиле Питеру, он улыбается мне и кивает, тут же отгоняет несовершеннолетних сопляков от входа святая святых Билли. Питер работает вышибалой и охранником уже три года. И кто бы мог подумать, что контуженный военный согласится на эту затею, но оказалось в нашей стране не особо шикарный список вакансий, если тебя обвиняют в гибели всего отряда. Питера судили под военным трибуналом, оправдали, а ведь он сам не помнит, что случилось в тот день, и винит себя. Винит за то, что выжил, а остальные семь мужчин из его отряда нет.