Вирус ненависти

– А вы ведь меня не узнали, гражданин следователь, – вдруг раздался за спиной голос.

Янко Пеняк бродил у ворот, повесив автомат на шею, и от нечего делать пинал камешек. Камешек был круглый и хорошо катался по утоптанной земле. Солдат пытался попасть камнем в щербину на столбе, которая осталась после высыпавшегося, истлевшего от времени сучка. На посту запрещалось отвлекаться, но после двух месяцев напряженных боев, да еще в таком тихом месте, трудно было не расслабиться. Пеняк вздохнул и оглянулся по сторонам. Нет, никто не видит. Если бы лейтенант заметил, как ведет себя часовой, то наряда было бы не избежать.

Примерившись, Пеняк с силой пнул камень, и тот отлетел далеко за ворота. Хотя самих ворот как раз и не было. Так, два толстенных старых столба на въезде, да остатки досок, колючей проволоки по периметру. И только теперь, проводив взглядом далеко отлетевший камешек, Пеняк обратил внимание, что от леса в сторону поселка направляются три автомашины. Он даже на таком расстоянии узнал крытые брезентом ленд-лизовские «студеры»[1]. «Смена едет? Наверное, снимаемся отсюда и вперед, – подумал Пеняк. – Отдохнули и будет. Хорошего помаленьку. А может, наоборот, провизию нам везут на месяц. Правда, полевой кухни на прицепе что-то не видно».