Вирус ненависти

Женщина прошла между столбами. Буторин и Коган следовали почти по пятам. На заросшей травой территории почти ничего не осталось. Деревянные летние домики почти все сгорели или развалились. Но одно здание с обширной верандой каким-то чудом уцелело. Правда, стекол там не осталось и окна были заставлены фанерой, покоробившимся картоном, забиты каким-то тряпьем. Из одного окна торчала труба печки-буржуйки, откуда тянулся слабенький дымок. Женщина взбежала по ступеням и скрылась в домике.

– Да, – задумчиво протянул Коган. – Вот все, что осталось от беззаботного детства наших ребятишек. Отняли у них детство, танковыми гусеницами по нему прошлись.

– Ничего, вернем, – убежденно ответил Буторин. – Дети быстро забывают страшное. Это старики остаток дней носят в сердце прежнюю боль и давно пережитое горе. Слушай, а ведь это место было когда-то клубом или актовым залом в пионерском лагере. У меня была одна знакомая пионервожатая…

– Ну, еще один любитель женщин, – проворчал Коган. – Вас с Сосновским в одной капусте, похоже, нашли. Ты лучше мне скажи, что здесь такое? К кому она пришла?