Бессердечные изгои. Падший враг

Тогда началась моя одержимость Грейслин. Дикое желание подчинить ее несмотря ни на что.

В этот исторический момент, когда она победила в единственное, что имело значение – публичное мнение.

Но это был марафон, а не бег на короткую дистанцию.

Грейслин ожидало усвоение урока на горьком опыте.

Мы, Корбины, всегда побеждаем в конце концов.

Даже если это означало, что нужно играть грязно.

– Остановитесь, – попросила Грейс, после того как мы приземлились в Ньюарке через несколько часов.

Шофер щелкнул поворотником, сбавил скорость и подъехал на «кадиллаке» к обочине. Она толкнула дверь, выбралась, шатаясь, после чего ее вырвало прямо на кусты.

Она плакала весь полет сюда, говоря с матерью по телефону. Ни разу Грейс не спросила о моем состоянии. Может, она предполагала, как и ее мать, что я был социопатом, не способным на чувства.

Или, может, ей просто было все равно.

Странность в том, что она не из эмоциональных людей. Биться в истерике не в ее стиле.

– Это так больно, Арсен. Ты не понял бы, – сказала она, падая обратно на свое сиденье и кладя руку на вспотевший лоб.