Фамилия

– Прекрати, сука!

И я застываю. Тяжело дышу, смотрю в его глаза и чувствую, что проиграла эту битву. Порезы от катаны жжет, из них сочится кровь. Тяжесть мужского тела парализует, а понимание того, что я практически обнажена под ним, отрезвляет и заставляет нервно сглотнуть.

– Если ты дернешься, я пристрелю тебя… – произносит шепотом, потому что мы оба слышим звук шагов в коридоре. Я мысленно молюсь, чтобы это были охранники, которые убьют этого зверя. Вздрагиваю, когда в дверь ударяют один раз, после короткой паузы ударяют еще один раз, а потом резко дважды. Зверь надо мной рычит. – Порядок, все под контролем.

Он обращается к невидимому человеку за дверью, но смотрит на меня.

Шаги в коридоре удаляются, и я понимаю, что этот раб действовал не один. У него есть сообщники. И это пугает и одновременно обнадеживает. Если охрана у Германа упустила это, значит и мой побег возможно удастся… Осталось только дать этому зверю все, что он хочет и пусть проваливает.

– Попробуй только дернуться, – цедит сквозь зубы, и в последний раз окинув мое лицо и обнаженную грудь взглядом, медленно разжимает пальцы, которыми прижимал мои запястья к полу. Чувствую, как ладони покалывает от резкого притока крови и как немеют пальцы. Зверь выпрямляется и встает на ноги. Его огромная фигура кажется еще больше, когда я на полу у его ног. Темная водолазка-свитер облизывает его торс и накачанные руки. Такие же темные брюки под вид военных штанов с карманами обтягивают крепкие бедра. Зверь выпускает обойму, проверяя наличие патронов в пистолете, который без труда у меня отобрал. Я суетливо сажусь, натягиваю платье на грудь, понимая, что глупо было надеяться, что смогу с ним тягаться. Попытка удрать тоже была глупой.