Темное время суток

Ночь закричала.

Ну, сперва взвизгнула. Рев десятков звериных глоток, вопль злобы и ненависти. Кто-то с силой втащил Рамона внутрь и захлопнул дверь. Ефимыч. Закрыться он не успел – мощный удар буквально отшвырнул его к дальней стене. В помещение ворвалась непогода. А еще – нечто быстрое и упитанное. Кабан. Обрез вылетел из руки Кадилова и теперь был далеко. Рамон начал поднимать «аграм» – но медленно, слишком медленно. Кабан задержался на секунду – именно столько времени ему потребовалось, чтобы сориентироваться. Хватило. В причинно-следственную цепочку врубился Леа. Сверкнул клинок, украшенный иероглифами, вычерчивая смертоносную окружность. Кабан развалился. На равные половинки. Взгляду Рамона предстала тошнотворная мешанина вывалившихся внутренностей.

Опомнившийся незнакомец рывком закрыл дверь. Ключ заворочался в скважине.

Вовремя. Бронированное стекло затрещало под градом ударов, но выдержало. Устояла и коробка.

Рамон повернулся к пришельцу.

– Ты сказал, что один.

В его словах и голосе отчетливо звучало недоверие. Парень в хламиде попятился. И уперся в дверь. Лишь тонкий пласт бронированного стекла отделял его от скребущих когтей, жадного урчания и клацающих клыков. Некое растянувшееся мгновение звуки беспрепятственно сверлили тишину магазина. Затем – как отрезало. Тут же раздался сонный детский плач. Успокаивающий шепот Матея…