Перебежчик

– Что, простите? – Алексей Андреевич уставился на меня с улыбкой. Калинин – с удивлением.

– Говорю, ни черта ж себе! Даже в Кубе всем нужен наш самолет. Вот ведь…здо́рово… – Хотел сказать «круто», но подумал, не поймут.

– А-а-а-а-а… Ну, тогда точно, твою ж мать! – засмеялся Алексей Андреевич, фамилия которого, если я не дурак, наверное, Туполев. А отец его – тоже, выходит, Туполев. То есть, сейчас рядом со мной стоит человек, имеющий прямое отношение к бо́льшей части отечественного самолётостроения. Так, что ли?

– Представляете, как много это значит для отца? Он, конечно не признает вслух, но поверьте, после ареста, когда его обвинили во вредительстве и шпионаже…после всех лет…более пятидесяти летательных аппаратов, около сотни различных модификаций… – Алексей Андреевич помолчал секунду, а потом решительно махнул рукой. – Нет! Точно знаю, как важно все это для отца.

Я с умным видом мотылял башкой, будто китайский болванчик. Мол, знаем, понимаем… Хотя ни черта не понимал. Я толком даже не могу сообразить, какой из двух Туполевых – тот самый. Выходит, оба, что ли? И с хрена ли отца обвиняли в шпионаже? Первый раз слышу. Хотя, что уж греха таить… я слишком многое в этой новой жизни делаю в первый раз.