Изгнанник на цепи. Книга вторая

– Алёш, ты выглядишь хуже моей бабушки, – поведала мне большая тень, внезапно оторвавшаяся от толстого ствола старого дерева, росшего возле лавки, – А я её, родимую, последний раз видел полгода назад. На похоронах.

– В гробу? – вяло уточнил я.

– Ага. Старушка долго мучилась перед тем, как отойти, но могла бы дать тебе фору по живости, – поведал мне Евгений Распутин, травмируя свободную часть лавки собственным весом. Великан сделал паузу, собираясь с мыслями, глянул на меня пару раз и огласил вердикт, – Возможно, даже сейчас. Если выкопать. Ты что, вагоны разгружал?

– Загружал, выгружал… – сделал я вялый жест рукой, выдыхая клуб дыма, – У меня сложности в жизни.

– Помощь нужна?

Я с новым интересом взглянул на нордическую челюсть руса, отчетливо видимую в быстро сгущающихся сумерках.

– Мне нужен новый дом, поверенный и… дирижабль, – выдал я. Подумал и уточнил, – Если твой, то надо перекрасить.

От такой вялой уверенной наглости рус выразительно замолчал. Очень выразительно.

– Хату не дам, – наконец твёрдо сказал он, – Одна она у меня. Японская к тому же. Чёто я сомневаюся, шо у тебя на такую червонцев нету. Небось хочешь английскую, каменную. С поверенным тоже не подсоблю, откуда ж мне знать-то местных? Мне довольствие из дому шлют. А дирижабль… коли б можно было б его перекрасить, нипочем бы не дал! А так бери. Только не перекрашивай. Никак нельзя. Матушка подарила.