Рыжик в капкане

…перевожу стихотворение в своей больной голове:

«Тёмной ночью в Тёмном городе

Шел по улице черный кот.

Глаза умные, шерстка с проседью,

Шёл по улице старый кот.

Знает кот, что никто в этом городе

В дом, в семью его не возьмет.

Не обидится кот. Мимо нас пройдет.

Тайны темные, что услышит кот,

В темноту он с собой унесет.

И не знает никто, как одиноко коту.

Ему бы любви, заботы ему.

Он бы гордость унял и хозяина он

Не любил, уважал и был верен ему».

– Маленькая, рыжая… Зараза! – сжимаю зубы.

Мы с тобой еще обязательно обсудим это стихотворение, кошка, а пока надо валить отсюда. Жалко бросать тут эту занимательную тетрадочку, но я теперь знаю, где она лежит и обязательно вернусь.

Довольно улыбаясь, кладу дневник на место, выглядываю из комнаты и быстро выскальзываю в коридор, пока никого нет. Игрушка кошачья зажата у меня в руке. Пусть поищет, а я потом поторгуюсь и, возможно, верну, если София будет себя хорошо вести.

Падаю спиной на кровать в своей комнате. Глаза закрываю и снова вижу, как в ее волосах путается солнце. Она не может мне нравиться! Просто не может. Но нравится же… Красивая девочка, только зашуганная. Я таким был лет в десять, когда отец особенно зверствовал по пустякам. Потом переболел, научился противостоять и открыто не нарываться, если специально не хотел его позлить.