Пионер. Назад в СССР

– Как там тебя… – Заржал один из товарищей спортсмена, передразнив мою фразу. Их за его спиной стояло трое. Такие же наглые и уверенные. – Слышишь, Федь, я не понял… Это он после своего приступа стал бессмертным.

Видимо, они видели ту сцену, которая случилась перед отъездом. Просто сюда мы ехали в разных автобусах. Эти пацаны сидели, наверное, во втором. Вот и не пересеклись раньше.

– Ванечкин, ты что-то попутал. Смотрю, смелости набрался. – У спорсмена, который завел весь этот разговор, рожа стала злая и красная.

Федя, значит… Я снова попытался перетряхнуть информацию, полученную от Петьки. Этого имени не было. Но зато появилось ощущение… злости и страха. Ванечкин очевидно знал наглого пацана и боялся его. Но при этом, ненавидел. Да е-мое… Только этого сейчас не хватало. Похоже, тут личная вражда. Или что-то такое.

Как же не вовремя…

– Федя… – Я начал осторожно подбирать слова. Исключительно по той причине, что отстаивать честь и достоинство Пети мне сейчас точно не с руки. А речь явно идет о чести и достоинстве. – Если уж тебе так принципиально, давай перенесем наш…мммм…договор, да? Вот его, давай перенесем на другое время. Например, через месяц. А лучше через три.