Кредо викканки. Знаки и знамения

Elder be ye Lady’s tree – Burn it not or cursed ye’ll be.

When the Wheel begins to turn – Let the Beltane fires burn.

When the Wheel has turned a Yule, Light the Log an’ let Pan rule.

Heed ye flower bush an’ tree – By the Lady Blessèd Be.

Where the rippling waters go Cast a stone an’ truth ye’ll know.

When ye have need, Hearken not to others greed.

With the fool no season spend Or be counted as his friend.

Merry meet an’ merry part – Bright the cheeks an’ warm the heart.

Mind the Threefold Law ye should – Three times bad an’ three times good.

When misfortune is enow, Wear the Blue Star on thy brow.

True in love ever be Unless thy lover’s false to thee.

Eight words ye Wiccan Rede fulfill – An’ it harm none,

Do what ye will.[1]

АКВИНКУМ, СТОЛИЦА МУНТЕНИ ИИМБОЛК

Никто не знал, кто выжег давно выцветшую надпись на темных деревянных балках потертого прилавка «Мерлина». Однако легенда гласила, что это были члены печально известной студенческой ассоциации Аквинкума, столицы Мунтении. И всякий раз, когда мой взгляд падал на фразу «Магия исчезает, только когда на нее надевают оковы», в голову приходила мысль, что они почти достигли своей цели – изгнать из мира ту самую магию. Разумеется, люди не могли по-настоящему сковать магию, однако оказались поразительно искусны в умении преследовать, пытать и убивать магических существ. К счастью для меня, моя магия больше походила на отчаянное мерцание готового погаснуть пламени, потому что в противном случае жители Аквинкума давно бы меня линчевали. И им плевать, что викканка никогда никому не причинит вреда. Для них магия – это магия, неважно, черная или белая. Они боялись ее, как дьявол боится святой воды, и кто мог бы их за это винить? В прошлом они слишком часто оказывались втянуты в войны ведьм, виккан и стригоев. Я смирилась с тем, что у меня почти нет магии, так как нельзя тосковать по тому, чего у тебя никогда не было, однако сейчас отчаянно хотела владеть чарами тишины, чтобы хоть на мгновение заглушить шум вокруг. Казалось, что голова вот-вот взорвется. Запах пота и несвежего пива мучил мое обоняние, а едкий табачный дым затуманивал зрение. После нескольких часов в этой вонючей таверне мои чуткие органы чувств просто сходили с ума.