В лесу

Я вспомнил нежную впадинку на запястье Джейми, загорелую кожу на затылке Питера и белую там, где ему только что остригли волосы. Я чувствовал, как старательно Кэсси не смотрит на меня.

– Я здесь связи не вижу. – Сидеть на корточках, не придерживаясь за камень, стало сложно, я встал на ноги, и у меня тут же закружилась голова.

Перед тем как уйти, я поднялся на невысокий пригорок за телом девочки и оглядел территорию, отпечатывая в памяти картину: траншеи, постройки, поля, подходы, углы и расположение. Вдоль стены оставили полоску деревьев, видимо чтобы оградить чувствительных местных жителей от жестокости археологических раскопок. На высокой ветке одного из деревьев болтался обрывок синей веревки. Потрепанный, выцветший, он наводил на мысли о мрачной готической истории – зверские самосуды, полуночные самоубийства, – однако я знал, откуда на самом деле здесь взялась эта веревка. К ней была привязана шина.

О случившемся в Нокнари я научился думать так, будто это произошло с кем-то незнакомым, и тем не менее какая-то часть меня навсегда застряла здесь. Пока я рисовал схемы в Темплморе и расслаблялся на диване в квартирке Кэсси, тот мальчик все раскачивался на шине-тарзанке, карабкался на стену, чтобы услышать смех, увидеть, как светловолосая голова Питера исчезает в лесу, как мелькают загорелые ноги.