Воскреснуть, чтобы снова умереть

– Так что, брат Боря, скучаешь по России-матушке? – настаивал на ответе Владлен. Он был дотошным. – Или живот опять скрутило?

– У меня что, одинаковое выражение лица при тоске и боли?

– Да, как у моего бассета Степана. Никогда не поймешь, грустит он из-за того, что с ним мало погуляли, или, втихаря нажравшись падали, мучается несварением.

Сравнение с собакой Бориса не задело. Степана Владлен обожал, считал его лучшим своим другом и существом высшего порядка с единственной слабостью – неразборчивостью в еде. Ко всему прочему, Борис действительно внешне походил на бассета, у него были такие же большие грустные глаза и обвисшие щечки. Овал лица не всегда был таким, он поплыл, когда Боря резко похудел на тридцать пять килограммов. Если отрастить бороду, этого не заметишь. Но с растительностью на лице становилось еще жарче, а под ней кожа чесалась, и Боря, отрастив вполне приличную бороду, которая к тому же ему очень шла, сбрил ее. Вот вернется на родину, снова отпустит…

Если вернется, конечно!