А дальше – море

– Я знаю, – говорит он. – Не начинай. Это была глупая затея.

– Нет, – отвечает она, усаживаясь на вертящийся стул перед письменным столом. – Вовсе не глупая. Но не надо было заявлять о ней таким образом. И потом, я думала, тебе нравится в Мэне.

– Нравится. Но разве ты не чувствуешь, Беа, – он выпрямляется, подается вперед, и она перестает крутиться на стуле, внимательно слушая, – что мы просто теряем время? Просто ждем, пока что-нибудь произойдет? Я хочу делать что-то важное, что имеет смысл. Плавать в город, рыбачить, собирать ягоды – это ведь неправильно, когда идет война?

Беа кивает и опускает голову. Ей нравится, что Уильям доверяет ей. Но это она должна делать больше, это она не должна наслаждаться безмятежной жизнью. Дня не проходит, чтобы она не думала о родителях. Ей всякий раз становится не по себе, когда она вспоминает, где они и что сейчас с ними. Даже несмотря на введение карточек, здесь война кажется такой далекой.

– Почему ты мне не сказал? – Она вновь начинает вращаться на стуле, стараясь не встречаться взглядом с Уильямом, а вместо этого рассматривая на стенах плакаты с Бобби Дорром и Тедом Уильямсом[6]. На следующей неделе они все вместе собирались на открытие бейсбольного сезона. – Почему даже не намекнул, что у тебя на уме?