Ольховый король

Он жил здесь же, на Подгорной, в соседнем с кавярней доме. Или, скорее, не жил, а просто остановился: комната в полуподвале не походила на жилую, в ней не было ничего, кроме койки, заправленной серым солдатским одеялом, и сбитого из сосновых досок стола, на котором стояли эмалированный таз для умывания, глиняный кувшин и глиняный же подсвечник со свечой.

Все это Вероника увидела, когда, войдя, Сергей Васильевич эту свечу зажег. Она остановилась у порога и смотрела, как вздрагивает на побеленной стене его огромная тень. Он обернулся к ней и сказал:

– Пожалуйста, не бойтесь меня.

Он был проницателен, но сейчас ошибся, думая, что ее держит на пороге страх. На самом деле это было то же чувство, которое сам он назвал «и без „испанки“ голова кружится».

Вероника прошла через комнату, всего несколько шагов, и, вскинув руки, положила их ему на плечи. Он стал целовать ее снова. Сперва так же коротко, как на улице у кавярни, потом поцелуи его сделались длиннее. Ей казалось, что она пьет воду из родника – и утоляется жажда этой чистой водою, и все равно хочется пить и пить еще…