Ольховый король

– Мне не приходится терпеть вас. И… все, что связано с вами.

– Пока приходится. Но если вы будете со мной, это станет иначе. Что вы смеетесь? – заметил он.

– Меня один нэпман звал сожительствовать. Если пойдешь, говорил, то заколки с бриллиантами подарю.

– Извините.

Кажется, он смутился. Но понять, действительно ли это так, Вероника не успела. Сергей Васильевич обнял ее и стал целовать, и все стороннее перестало иметь значение так же, как боль, которой в самом деле невозможно было избежать сейчас в их полном и самозабвенном соитии.

Но что боль, да и удовольствие – что значит и оно!.. Любовь, представшая ей разом и вся, оказалась так велика и так неизменна, что в сравнении с этой сияющей алмазной глыбой меркло все остальное.

Вероника бежала по Подгорной улице к Захарьевской, держа над головой картонку. Утром было солнечно, поэтому ей и в голову не пришло захватить с собой зонтик, хотя Белла Абрамовна советовала на всякий случай взять. А к вечеру, когда закончились занятия на курсах медицинских сестер, дождь уже лил как из ведра.