Восхождение язычника

Погладил лук. Он был склеен из двух видов древесины березы и ясеня, а рукоять выполнена из мягкой кожи и приклеена к ложу, дабы пальце не скользили. Тетива была из тонких сыромятных шнурков, перекрученных с жилой. Потрогав пальцем тетиву, я убедился в ее хорошем натяжении. Подхватив одну стрелу, оглядел: древко ровное, без сколов, и тупая, без наконечника, но с хорошим оперением. Были опасения, что, пока парни упражнялись, все оперение распушат.

Приготовившись положить стрелу на тетиву, я услышал сбоку.

– Яромир, что-то же решился пострелять? Думаешь, выйдет лучше, чем с копьем, – раздался голос какого-то шутника.

Ой, а ты как будто и не видел, что я пришел и в очереди стою. Ты у меня только раздражение вызываешь. Или что, хочешь, чтобы я под смешками и зубоскальствами растерялся? Ну, удачи тебе, слизень уральский, обмудок кожаный.

Аккуратно и совсем немного я выпустил дар ветра; хороший прием освоил Яромир. Он позволял чувствовать направление ветра, его колебание, как будто он сам нашептывал, как лучше стрелять, как он заиграет со стрелой, как ее понесет. Вроде может показаться и мелочью, но это было не так. Это позволяло класть стрелы в цель более кучно и реже промахиваться.