Проклятые узы

Сади слышит шаги, которые приближаются к конюшне, кто-то топает по лужам. С горечью посмотрев на вороного жеребца, Сади прячется за стогом сена, практически заваливается на конюха. "Прости", – произносит она беззвучно.

Шаги стихают как только дорога, покрытая лужами, заканчивается, и кто-то входит в конюшню.

Сади старается не дышать.

Секунды до этого шагали слишком бодро, сейчас же тянутся как сальные волосы конюха, валяющегося рядом с Сади.

– Выходи, – говорит Кристофер.

Она не выходит. Плечи Сади опускаются.

– Я знаю, что ты здесь. Моник рассказала, куда вы ходили гулять эти три дня. Всегда в сторону конюшни, она рассказала, как ты восторгалась лошадьми.

Сади закатывает глаза. Ох уж эта Моник. Девушка не успевает выйти из-за стога, Кристофер заглядывает туда, переводит взгляд с Сади на практически голого парня.

– Развлекаешься? – спрашивает он. – И это в медовый месяц.

– Нет. Пыталась сбежать.

Кристофер складывает руки перед собой и наблюдает, как Сади пытается встать, не задев при этом парнишку-конюха.