Звезда заводской многотиражки

Я слушал, как Веник рассказывает мне про закидоны матери, про обязательные гигиенические процедуры по приходу, про то, что совсем-совсем нельзя говорить при ней про смерть и болезни, что нельзя трогать фортепиано и заходить в уличной обуви дальше придверного коврика. Порядок такой – нужно снять ботинки и чинно проследовать на цыпочках в ванну. Помыть ботинки в раковине, потом сполоснуть саму раковину, поставить обувь на решетку и помыть руки. А во время еды…

И параллельно крутил головой, подмечая знакомое и незнакомое. За статуей Ленина стояли величественные темно-зеленые елки. Здоровенные и старые. Их спилили, когда я в универ поступал, и высадили липы. Сразу за ними стояло белокаменное здание областной управы. Только сейчас над ним был вовсе не российский триколор, а вовсе даже однотонный красный. Ну да, логично… Сразу за цумом – приметный жилой дом, со шпилем на башне. Раньше тут селили разных деятелей культуры, науки и искусства, а в девяностые его выкупил старший Мельников, облицевал розовым гранитом и надстроил сверху три зеленых купола. Из-за чего он стал похож то ли на церковь, то ли вообще на черт знает что… Но сейчас ничего этого еще не было, дом выглядел просто весьма внушительно. А вдоль карниза ярко алели буквы, которые я даже смутно помнил с детства. «Новокиневск – город орденоносный». И рядом два изображения советских орденов.