Красная карма

Николь не ответила; она сидела, нервно кусая губы.

– И все это потому, что мы девчонки! – убежденно добавила Сесиль. – Верно сказала Симона де Бовуар: «Человечество – это понятие мужского рода, и мужчина оценивает женщину не безотносительно, а в сравнении с собой». Мужское превосходство не готово услышать женщин.

Она была права. Сегодня утром Николь ушла с поля боя побежденной. Даже в разгар мятежа ей пришлось смириться с этим видом предрассудков…

Она подумала о вьетнамских женщинах, которые умели стрелять из пулеметов на рисовых полях; о советских крестьянках, которые возглавляли колхозы в СССР… Да, революция освободила женщин, однако Франция как была, так и осталась страной мелкой буржуазии, державшейся реакционных убеждений.

И вот теперь она, считавшая студенческий мятеж благородным освободительным движением в духе соцреализма, была вынуждена признать, что его участники – всего лишь банда вульгарных тупых юнцов. А если бы ей пришлось выступать перед рабочей аудиторией? Наверно, было бы еще хуже.