Подари мне семью

– Добавь завтра. Одну десятую процента за каждый день.

– Хорошо.

Перебрасываемся короткими фразами, пока я заканчиваю с бутербродами и расставляю тарелки. Обсуждать с Никитой сухие пункты контракта не так трудно, как спорить об увольнении Павловой, Соколовой, Терентьевой. Хоть грядущее сокращение до сих пор сильно меня коробит, я не могу не признать, что Лебедев прав.

Он действует во благо компании и других сотрудников, добросовестно выполняющих свои обязанности. Я не настолько глупа, чтобы этого не признавать.

– Марина не будет кушать с нами? – спрашиваю на автомате, усаживаясь на стул, и по привычке подгибаю под себя ногу.

– Нет. Я ее уже покормил, – перехватывая мой взгляд, смеется Никита и выдает мягкое спасибо. – Не бутербродами, не бойся.

Обхватывая кружку с кофе сильными пальцами, он смотрит на меня так тепло и открыто, что желудок ухает в пятки, и обрушивается болезненное осознание – надо бежать.

Пока я не забыла о той боли, что он мне причинил. Пока не нашла сотню причин, которые могли бы его оправдать…