Избушка на костях

Матушка, расчесывая мои волосы тяжелым деревянным гребнем, часто говорила, что где-то далеко, за синим горизонтом, и где-то очень близко, буквально на груди за нательной рубашкой, есть то, что понять сложно. А можно лишь принять.

Ее мелодичный голос, похожий на журчание воды в чистом ручье, мягкие руки, пахнущие травами – горечью полыни, холодом мяты, сладостью ромашки, пряностью душицы и чабреца, – нежные, ласковые, как теплый летний ветер, ее касания, когда она вплетала в мою темную косу красную ленту… Все это осталось в памяти отражением в неспокойной воде: за рябью едва угадывались предметы. Смутные образы, далекий шепот прошлого, пахнущая травами темнота.

Но кое-что сохранилось. Куколка из дерева, размером с указательный палец. Перед тем как испустить последний вздох, мама подозвала меня к себе – к печи, на которой она, давясь кашлем, лежала последнюю седмицу.

– Возьми, – тихо сказала матушка. В ее ладони покоилась деревянная куколка. – Носи рядом с сердцем, под рубашкой. Никому не показывай. Береги куколку как зеницу ока, а она сбережет тебя. Раз уж я не смогу…