Шах и мат

Теперь я даже не могу вспомнить, что чувствовала, держа их в руке.

– Ты начал играть в юном возрасте. Тебя научили родители?

– Дедушка, – отвечает Сойер.

Ведущий выглядит ошеломленным, будто и подумать не мог, что такое возможно, но быстро приходит в себя.

– Когда ты понял, что играешь достаточно хорошо, чтобы назвать себя профессионалом?

– А я достаточно хорош?

В зале раздаются смешки. Я закатываю глаза.

– Давай так. Ты всегда хотел стать профессионалом?

– Да. И еще я знал, что нет ничего слаще победы.

Ведущий вздергивает брови:

– Так уж и ничего?

Сойер не сомневается ни секунды:

– Ничего.

– А…

– Мэллори? – На мое плечо опускается чья-то рука. Я подпрыгиваю, из уха вылетает наушник. – Тебе помочь?

– Нет! – улыбаюсь миссис Агарвал, засовывая телефон в задний карман. – Только что закончила смотреть видеоинструкцию.

– О, замечательно. Не забудь о перчатках, когда будешь добавлять кислый раствор.

– Не забуду.

Остальные почти закончили опыт. Я хмурю брови и пытаюсь ускориться. Несколько минут спустя, осознав, что нигде не могу найти воронку и кругом рассыпаю пищевую соду, перестаю думать о Сойере и о том, как звучал его голос, когда он сказал, что никогда ничего не хотел так сильно, как играть в шахматы.