Ну, возьми меня!

Родственничек уже пришел в себя. Ну еще бы! Радость-то какая! Столько лет не виделись!

– Пройдем, – послышался его мягкий, обволакивающий голос. Он звучал в темноте как-то по-особенному. Словно завораживал.

– Ну хоть бы помогли, а? – произнесла я с укором. – А то тоже мне, джентльмен!

Родственник взял чемодан. И корзину. На шее у него появился хомут одеяла.

Огромная каменная лестница, стыдливо прикрытая пыльным ковром, насчитывала сорок ступеней.

– Ну и лестница! Смотри, яйца не побей! – заметила я, тревожно глядя на корзину.

– Спасибо за заботу, – послышался странный голос.

– А то потом растекутся по всей лестнице! Орать будешь, – вздохнула я, глядя на широкие плечи и черный халат.

– А, налево! Ну ладненько! – кивнула я, идя мимо старинных портретов родни. Родня делилась на два вида. Унылые и злобные. И висели по очереди. Унылый – злобный, унылый-злобный.

Ну еще бы! В столице жить – удовольствие недешевое! Бабушка говорила, что в городе и подышать бесплатно нельзя! Она сама когда-то в Тварьбурге жила. И все про него знает!