Истинное наказание

Только я точно знаю, что эти волосы не окрашенные, цвет самый натуральный, потому что соответствует оперению ее совы.

Внутри у меня нарастала боль: не физическая, а душевная. Смотрела на отражение и видела по-настоящему красивую хрупкую девушку, которую знаю как саму себя, но хотелось кричать от горя, выть, расцарапать это свое-чужое, ставшее перекошенным от сердечной муки лицо.

Ведь оно не мое! И это не сон!

Я метнулась к окну и выглянула наружу: в душе еще теплилась крохотная надежда. Но и она умерла. Нет, бесславно сдохла! Хотя я истерично щипала себя, до заноз царапала подоконник, пытаясь проснуться. Ведь за окном расстилался привычный до рези в глазах безмятежный пейзаж. С одной стороны к краснеющему горизонту простирается степь, с другой – высятся холмы, за которыми, я уже знаю, потянется живописный каменистый кряж и река Угрюмка, дальше вырастет вечнозеленый лес и за ним откроется город Фир. Прямо передо мной благостная картинка ухоженной фермы или поместья с наполовину пожелтевшей от жары травой, гомонящим птичником, роющимися в кормушке хрюшками, мычащими коровами и возвращающимися с полей жителями поместья. У ворот деревянного частокола двое стражей улыбками встречали рабочий народ и обменивались с ним шуточками.