Резидент разведки. Часть 1. Строго по своему курсу

Мы с Вильте очень внимательно проанализировали провал СВР, связанный с бывшим полковником Потеевым и не только с ним (ниже по тексту), и сделали свои выводы, очень серьёзные.

Вначале было то, что в художественной литературе называется очень ёмким и броским словом «шок».

И тем не менее по мере поступления информации параллельно шёл её непрерывный анализ.

Непрерывность анализа – это вовсе не красивое словцо. Это суть работы нелегала, самая-самая суть, эту работу нельзя делать от случая к случаю. Только непрерывность.

Забегая несколько вперёд, скажу, что одним из главных вопросов, на который нет достоверного ответа и сейчас, остаётся вопрос о том, какую же конкретно пользу принесла России деятельность целой группы арестованных разведчиков, в которую входила Анна Чапман. После их обмена вице-президент США Джозеф Байден, кстати, гордо заявил, что «мы (США) вернули четверых очень хороших. А остальные, они были здесь долгое время, но сделали не слишком много».

Напомню, что наибольшие споры в выданной Россией для обмена сданных Потеевым российских разведчиков четвёрке вызывала фигура учёного Игоря Сутягина, готовившего во время работы заведующим сектором военно-технического сотрудничества Института РАН США и Канады аналитические отчёты для фирмы Alternative Futures за вознаграждение, постепенно выросшее с 700 до 1000 фунтов стерлингов в месяц. В итоге выяснилось, что фирма была прикрытием для шпионов из США, однако Сутягин утверждал, что собирал для неё лишь открытую информацию. Как бы там ни было, но в итоге он был осуждён на 15 лет, а позднее выдан США, причём отраслевая общественность США и России так и не пришла к единому мнению по поводу его приговора.