Гай

– А если нет?

– Разворачивайся и уходи. Сделай вид, что ничего не видела.

– Жестокая ты, Лида.

– Справедливая. Тебе проблем мало?

– Достаточно. Но спокойно спать, зная, что он лежит здесь в снегу, точно не смогу.

После этих слов приближаюсь к мужчине, присаживаюсь на корточки и осматриваю со всех сторон. Затем переворачиваю, обнаруживая, что руки скованы наручниками спереди. Лицо опухшее, покрытое кровоподтёками, а, изучив его кофту, замечаю, что ткань в нескольких местах разрезана. Но запёкшаяся кровь не позволяет рассмотреть раны.

– Не могу понять, живой он или нет.

– Приложи пальцы к его запястью. Если пульс есть, прощупается именно там.

Снимаю перчатку и несмело тяну руку к указанному месту, одёргиваю, но вновь пытаюсь сделать то, что говорит Лида. Его кожа холодная и неприятная, но я всё-таки прикладываю пальцы и, кажется, чувствую тонкую пульсирующую ниточку, а затем поднимаю голову, чтобы отшатнуться – он открыл глаза и смотрит на меня.

– Он на меня смотрит, – шепчу в трубку. – Лида, он живой…