Русский ВИТЯзь прямо не ходит

К слову, ветер действительно жутко гудел в трубе и шелестел ветвями и травой за окнами, и, кажется, начался дождь: стук капель тоже был весьма ощутимым. Казалось, непогода пыталась ворваться в жилище, внутри которого было тепло и тихо. Александра решила, что надо хорошенько выспаться, чтобы завтра на свежую голову обдумать происходящее. «Предположим, что наша провожатая является какой-то инородной сущностью из параллельного измерения, что в свете произошедших событий совсем не кажется абсурдным, – сказала себе она. – Пусть даже так, но если бы она хотела причинить нам вред, уже давно сделала бы это. Значит, её цель в чём-то ещё. Надо подождать, пока она сама решит открыться нам». Остаток ночи прошёл без происшествий, а утро – без звонка будильника, что только способствовало продолжению крепкого сна.

***

А вот профессор Лохматый, пока Александра нежилась в постели, успел сделать много важных дел. Он пришёл в свой кабинет пораньше, потому что планировал побеседовать с Лаврентием Баэлем. Эта личность всегда вызывала у него противоречивые чувства, потому что, с одной стороны, тёзка Берии зарекомендовал себя как умнейший человек и интересный собеседник, с другой – Михаил Евгеньевич замечал за ним патологическую скрытность и жёсткость, а о его связях с сильным мира сего в университете ходили легенды. Возможно, именно этими связями объяснялось то, что Лаврентий делал всё так, как хотел, не принимая во внимание указания ректора. Складывалось впечатление, что Баэль опоздал родиться на свет, потому что такие личности прекрасно смотрелись бы в эпоху Медичи или Борджиа. Лаврентий вошёл, сухо поприветствовав профессора, и опустился в предложенное ему кресло, сосредоточив взгляд на шахматных фигурах, которые так и остались стоять на столе после неоконченной партии с Олегом Хватай-Мухой. Михаил Евгеньевич начал разговор издалека, коснувшись самых разных рабочих моментов и чувствуя, что Баэль прекрасно понял, о чём он на самом деле хочет ему сказать.