Лучшее лекарство

– Уехал опять в командировку, – предположила она, не дождавшись от меня объяснений. – Сколько же можно. Бедный мальчик. Одна беспросветная работа. Ну отдыхайте. Я побегу.

Она выдала свои мысли также бескомпромиссно и быстро, как Динар. Им обоим не нужен был

диалог.

Я снова покивала, радуясь, что она спешит.

– Милка, засранка. Хоть бы вышла бабушку поцеловать! – крикнула Римма.

– В наушниках, наверное, – попыталась я оправдать дочь.

Бабушка махнула рукой и попросила:

– Привези мне их на выходные. Я чак-чак сделаю.

Я постаралась улыбнуться, но свекровь и не нуждалась в моих реакциях.

– Ну, пока, – бросила она и была такова.

Вроде я не должна была обращать внимание на формальное участие бабушки в жизни детей в такой момент. Но на фоне собственных шоковых переживаний мне показалось это очень закономерным и ранило сильнее.

Неудивительно, что Тимур так легко бросил нас. Для него дети всегда были кем-то вроде наследников королевской крови, которые должны быть видны, но не слышны. С Милой он последнее время вообще предпочитал не общаться или орал, когда она перечила приказам. Динара Тим вроде бы любил, но я побаивалась, что и эти нежные чувства тоже пройдут к подростковому возрасту.