Закон МКАД

Сотник спрыгнул с повозки, рявкнул:

– Всем работать, вражьи дети! Я их задержу!

И удивился.

Откуда-то слева из-за развалин ГУМа возникла высокая фигура в иноплеменном латном доспехе. На бедре неместного дылды висел длинный меч-бастард, едва не чиркая наконечником ножен по брусчатке Красной площади. Еремей видел этого типа пару раз мельком, говорили, вроде он то ли князь, то ли король у пришлых вестов, что посад у стен Кремля отстроили и теперь Форт восстанавливают. Но вот какого хрена этот король тут делает, вместо того чтоб со своими людишками за красными стенами отсиживаться, неясно.

Между тем князь-король спокойно подошел, встал рядом с Еремеем и легко, словно пушинку, выдернул из ножен нелегкий бастард.

– Не помешаю? – пролаял он с легким акцентом.

– Стой, хрен ли… – буркнул Еремей, не спуская глаз с надвигающейся группы нео, до которой оставалось метров двадцать…

Первого, самого быстрого бегуна сотник принял на острие левого клинка. Ткнул как новогоднего порося под левый сосок, ушел от удара тяжеленной дубиной, стряхнул с меча мигом отяжелевшее тело. Когда эдак с наскока ворог сердцем на сталь напарывается, то не мрёт сразу, а обычно огорчается сильно. И уже не об атаке думает, а о том, как ему не повезло и что теперь будет. А ничего больше не будет. Ноги подкосятся сами по себе, брусчатка ударит сначала по коленям, потом по обезьяньей морде. И покатишься ты, милок, по инерции под телегу, где тебе, дохлому, самое и место, чтоб под ногами не путался…