И хватит про любовь

До сих пор Анна знала только одного Ива – Ива Бодуэна, своего заведующего отделением. Рассказывая о нем Стану после работы, она говорила просто “Ив”: “Ив сделал то‐то и то‐то”. Но вчера прибавила имя: “Ив Бодуэн”, как будто зачем‐то требовалось уточнение.

Стан это заметил, удивился и насмешливо спросил:

– А что, есть другой?

Анна непонимающе вздернула брови. Он пояснил:

– Другой Ив?

Она улыбнулась, скрывая смущение:

– Дурачок.

Такой ответ был равнозначен признанию. Она хотела бы, чтобы Стан, догадавшись, стал допытываться, однако он не откликнулся, опять отказался открыть глаза, и это снимало с нее часть вины, теперь он становился еще более виновным, чем она.

Ромен

На массивной дубовой двери в холле Высшей медицинской школы прикреплена бумажка с надписью и стрелкой. Она указывает, где будет проходить учебный семинар “Генетика речи”, и уточняет: “Вводная лекция проф. Ромена Видаля, 16–18 ч”. Амфитеатр аудитории имени Линнея полон, и, судя по возрасту собравшихся, преподавателей здесь больше, чем диссертантов. На сцене весело переговариваются двое. Должно быть, их объединяет причастность к общему знанию, потому что внешне они совсем разные. Один, помладше, лет сорока, высоченного роста, в белой рубашке и вылинявших джинсах, проверяет подключение проводов к своему ноутбуку. Другой, постарше и поплотнее, в синем костюме с фиолетовым галстуком, постукивает по микрофону: