Мрачный Жнец

– Ну, я сам не перейду текущую реку, – заметил декан.

– Ты нежить! Нежить! – Крыша казначея уже держалась на последних гвоздях.

– Ой, хватит его дразнить. – Преподаватель похлопал дрожащего товарища по спине.

– Но я правда не могу, – возразил декан. – Я же утону.

– А нежить не может перейти текущую реку даже по мосту.

– А он пока один такой? У нас же не начнётся целый апокалипсис? – спросил преподаватель.

Аркканцлер побарабанил пальцами по столу.

– Мертвецам нельзя бродить туда-сюда. Это негигиенично, – сказал он.

Остальные смолкли. Никто из них не смотрел на проблему под таким углом, но Наверн Чудакулли был именно из тех, кто смотрел. Наверн Чудакулли был то ли лучшим, то ли худшим аркканцлером, какого Незримый университет видал за столетие, – смотря как судить.

Начнём с того, что он занимал слишком много места. Не потому, что был крупным сам по себе, просто его масштабная личность заполняла всё доступное пространство. За ужином он напивался до зелёных чертей и буянил, и по меркам волшебников это было нормальное поведение. Но потом, уйдя в свою спальню, он всю ночь метал дротики в мишень, а в пять утра отправлялся охотиться на уток. Он орал на людей. Он пытался подбодрить их. И вместо приличных мантий носил чёрт-те что. Он уговорил мадам Панарицию, завхоза Университета, внушавшую всем ужас, сшить ему своего рода мешковатый брючный костюм в ярко-красных и синих цветах. Дважды в день волшебники потрясённо наблюдали, как он демонстративно бегает вокруг зданий Университета, крепко привязав остроконечную шляпу к голове, и весело окликает их. Дело в том, что мировоззрение таких людей, как Наверн Чудакулли, зиждется на железобетонной уверенности, что остальным всё это тоже понравится, они просто ещё не пробовали.