Комнатка

– Нет, – мотнула та головой и, схватив меня за руку, потащила в другой угол, оставив четверку нихилов молча и сосредоточенно чистить картошку под присмотром злобной примары.

*****

– Теперь понял, почему нельзя с ними говорить? – тихо спросила Юба, пока мы молча шли к огромному баку в углу кухни. – Наказывают за все, Молчун. За косой взгляд. За пререкания. За невыполнение приказа. За нарушение правил.

– «И где здесь справедливость»? – подумал я, но, краснея от смущения, задал другой вопрос. – Ка-аким бу-будет на-аказание?

– Это решит Ратто, – ответила она. Я чувствовал, что Юба ругает себя последними словами за несдержанность, поэтому решил промолчать.

Когда мы дошли до бака, на боку которого кто-то вывел черной краской неровное «Помои», девочка взялась за одну ручку, а я за другую. Затем, приподняв бак, мы направились к узкому коридору, находящемуся в двух шагах от нас.

Бак был чертовски тяжелым и у меня с непривычки заболели руки, затем плечи, а потом и спина. Юба не обращала на тяжесть никакого внимания, лишь на лбу у нее выступили крохотные капельки пота. Однако тяжесть отошла на второй план, когда я понял, что коридор ведет к большому люку, стянутому двумя ржавыми цепями, скрепленными замком.