Выживший: Рассвет

Я сжал кулаки так, что костяшки захрустели. Что еще за психологию он мне тут устраивает?! Но при этом в чем-то он оказался прав.

– Ты молчишь, Бавлер. Молчишь, потому что знаешь, что на самом деле винить никого не стоит. Ты здесь сколько? Два? Три месяца? И ты многое успел. И своим успехом ты привлек сюда множество людей, которые поверили в тебя. И пойдет на войну они не для того, чтобы исполнить твою волю. А потому что у каждого из них будет причина.

– Причина умереть? – горько усмехнулся я. – Нет, ни за что не поверю, что есть люди, которые готовы умереть. Отдать за что-то жизнь. За свободу – да, поверю. Восстание против жестокости и тирании…

– Вот! Бавлер, черт тебя дери! – заорал Конральд. – Да, вот. Вот оно! Наконец-то, чтоб тебя, ты понял, в чем дело!

Я заткнулся, пытаясь вдуматься в смысл его слов. Но поскольку сам раздумывал над тем, что сказать, не сразу додумался. Разве нельзя считать тиранией постоянные войны, которые не имеют конца и результата? Этот вопрос я задал собравшимся после некоторого времени, которое мне все же пришлось потратить на размышления.