Девять принцев Амбера. Ружья Авалона

Первая Вуаль, внезапно осознал я, сражаясь с нею.

Преодолев эту преграду, я докажу, что Образ по праву во мне. Просто поднять и опустить ногу вдруг стало невыносимо трудно. Из волос сыпались искры.

Я сосредоточился на огненной линии. Вдох, выдох, шаг, еще шаг.

Вдруг сопротивление ослабело. Вуаль раздвинулась передо мной так же внезапно, как появилась. Я преодолел ее и кое-что обрел.

Я отвоевал часть себя.

Я видел мертвецов Аушвица[53], чьи хрупкие высохшие кости обтягивала пергаментная кожа. Я был в Нюрнберге[54], я знал. Я слушал, как Стивен Спендер декламирует свою «Вену»[55]. Я видел мамашу Кураж на сцене в ночь премьеры Брехта[56]. Я видел, как ракеты покидают свои насесты – Пенемюнде, Вандерберг, мыс Кеннеди, Кызылкум в Казахстане…[57] Своими руками я касался Великой Китайской стены[58]. Мы мешали пиво и вино, и Шакспур сказал, что напился, и отошел выпустить газы[59]. Под сенью зеленых лесов Западной Резервации[60] я как-то снял три скальпа за один день. Когда мы маршировали, я мурлыкал навязчивый мотивчик, который потом стал «Aupres de ma Blonde»[61]. Я вспоминал, вспоминал… свою жизнь в Тени, которую ее обитатели именовали Землей. Еще три шага, и в моих руках был обагренный кровью клинок, позади остались три трупа, а я во весь опор гнал коня, удирая из революционной Франции[62]. И еще многое, очень многое, вплоть до…